Вив Дэниэлс - Только ты [ЛП]

— Тебе идет этот цвет, — сказала она. — Твои глаза приобретают темно-серый оттенок.

— Спасибо, — пробормотала я, догадываясь, что последует за этими словами.

— У тебя глаза твоего отца.

Да уж. Вспыльчивые, припирающие к стенке глаза отца. Каждый раз, смотрясь в зеркало, я видела его пристальный взгляд, напоминающий мне, кто я такая и каким правилам подчинена вся моя жизнь. Джейсон, мой бывший бойфренд, однажды написал ужасное стихотворение обо всех оттенках моих глаз. И после он еще недоумевал, почему мы расстались!

Я немного подвела глаза и нанесла на ресницы тушь. Тем способом, которому меня обучила Кристина — та самая Кристина, которая всё еще давала жару в Корнелле и на мои новости о переводе в Кантон отреагировала следующим сообщением:

О, Боже мой, ты уже сообщила об этом Дилану?!?!?

Конечно же, я не собиралась этого делать. Я не общалась с Диланом Кингсли и стоически воздерживалась от просмотра его аккаунта на Фейсбуке, не собираясь предаваться любовным драмам своего друга. Я даже составила себе маршрут по кампусу, чтобы стороной обходить экологический факультет. Я не боялась столкнуться с Диланом, в конце концов, прошло два года, но и искать его у меня намерений не было.

Все-таки прошло два года.

Нанеся розовый блеск на губы, я закончила свой макияж. В последний раз я так прихорашивалась, когда собиралась на собеседование. Чаще всего меня можно увидеть в лабораторном халате с собранными в конский хвост волосами. С другой стороны, это все-таки Кантон. Я не желала этого признавать, но мне правда хотелось произвести на всех впечатление.

Я забралась в свой старенький хэтчбек и поехала в сторону кампуса. Заехав на парковку позади биоинженерной лаборатории, я извлекла новый блестящий студенческий парковочный талон и прикрепила его на зеркало заднего вида.

Территория государственного университета выглядела огромной и безликой. Исторический центр кампуса был заполнен множеством утилитарных построек, которых не найдешь в каталоге колледжа, в Кантоне же архитектура была изумительна. Начиная с живописного в стиле 18 века облицованного кирпичом дворика, где в основном располагались старинные здания (включая и одно из строений, названного в честь моего отца), и заканчивая, устремленными ввысь стеклянными стенами и атриумом, которые увековечивали известное здание биоинженерии. Каждое строение на территории кампуса отражало могущество и престиж Кантона. Учеба здесь была моей мечтой, к которой я никогда не переставала стремиться.

Когда я вошла на прием, проходящий в центральном вестибюле атриума, на меня нахлынула волна непонятно откуда возникшей паники. Я не знала здесь ни одной живой души. Некоторые из присутствующих были изыскано одеты, другие же, судя по тому, что на них всё еще были надеты лабораторные халаты, а на тарелках возвышалась гора креветок из буфета, выглядели так, словно только что завалились со двора или же на минутку улизнули из своих лабораторий. Я сделала глубокий вдох и решила, что пора чем-нибудь занять свои руки.

Стоя в очереди в баре, я увидела доктора Кавел, которая присутствовала на моем собеседовании.

— Тесс! — живо обратилась она ко мне. — Рада, что ты пришла. — Женщина постучала по плечу, стоящего перед ней пожилого мужчины. — Джон, это Тереза Макманн, она только что перевелась из государственного университета. Скорее всего, она будет изучать ваш курс биофотоники8 в следующем семестре.

— Я на это надеюсь, — по привычке добавила я. В прежнем университете было практически невозможно найти свободное место на курсе необходимой мне дисциплины. — Должно быть, Вы профессор Чэн.

Мы немного поболтали о моем переводе и прошлых исследовательских работах.

— Водоросли? Хм, — произнес доктор Чэн, обращаясь к доктору Кавел, которая, по-видимому, помнила мое резюме, где я упоминала свой старый проект для конкурса «Сименс». — И что это наши дети помешались на водорослях?

— Простите?

— Не обращай на него внимания, — посоветовала доктор Кавел, пожав плечами. — Он биомедик.9 А мы нуждаемся в притоке студентов с немедицинским уклоном, в противном случае люди могут начать думать, будто мы всего лишь сырьевой придаток «Кантон Хемикалс». — Женщина обвела глазами комнату. — Здесь есть еще один студент, который интересуется методами добывания биотоплива. Если он появится, я обязательно вас познакомлю.

Вооружившись газированной водой, я позволила доктору Кавел представить меня еще нескольким профессорам из преподавательского состава и сокурсникам. Мне задавали одни и те же вопросы, я же, в свою очередь, выслушивала рассказы о летних стажировках и путешествиях. Все мои собеседники показались мне довольно милыми, но, как и следовало ожидать, друг друга они знали лучше, чем я кого-либо из них. Через некоторое время лица и имена начали размываться и, извинившись, я направилась к шведскому столу.

По-видимому, это все-таки судьба, раз я вновь услышала его голос, ковыряясь в тарелке с сыром.

— Тесс? Тесс Макманн?

Подняв глаза, я обнаружила Дилана Кингсли, стоящего около стола напротив меня. Без очков, волосы аккуратно приглажены, детская пухлость щек, сохранявшаяся до восемнадцатилетнего возраста, исчезла навсегда, оставляя вместо себя лишь великолепные ровные скулы и острый подбородок. Худощавое тело подростка, которое мне с таким трудом удалось забыть, тоже претерпело изменения. На парне изящно смотрелся дорогой серый пиджак свободного стиля, надетый поверх «оксфордской» рубашки с низким вырезом, открывающим шею. И пусть мне были не видны его брюки, я с точностью могла сказать, что они были нужной длины.

— Дилан. Привет, — наконец смогла произнести я.

Он подмигнул мне.

— Ты перевелась в Кантон?

Я кивнула в ответ. Водоросли. Биотопливо. Мне следовало догадаться, что другой студент, о котором упомянули в разговоре те два профессора, окажется парнем, с которым я переспала. Это вам не государственный университет с десятками тысяч научных специальностей.

— У тебя сейчас профилирующий предмет биоинженерия?

— С уклоном на рациональное использование природных ресурсов, — добавил он. В течение секунды парень не мог оторвать от меня пристального взгляда, но по выражению его лица ничего невозможно было прочитать.

— Рад тебя видеть здесь.

— Я тоже, — вторила я, словно попугай.

Через какое-то время Дилан снова заговорил:

— Ты так и не перезвонила. — В его словах не прозвучало злобы, всего лишь легкий намек на укор. Словно он говорил о нитке, прицепившейся к рукаву.

Я это проглотила. Мне не было оправданий, или, по крайней мере, я не была готова поделиться ими с парнем, которого не видела с восемнадцати лет.